Светло, синё, разнообразно… (сборник) - Ким Юлий (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
ГЕРЦОГ. Великие идеалисты!
КЛЕРОН. Правда, правда!
ГЕРЦОГ. Неудачливые политики!
КЛЕРОН. Правда!
ГЕРЦОГ. Я люблю тебя!
КЛЕРОН. Правда! Правда! Правда?
ЭМИЛИЯ. Француженка, красотка, умница, первый министр… Нет, если раньше я чувствовала себя хотя бы лишней, то теперь я просто никто.
Пауза.
БАРОНЫ сидят с непроницаемыми лицами.
Я возвращаюсь в Мекленбург.
Пауза.
Немедленно.
Пауза.
Конечно, мое провинциальное воспитание…
РАТЕНАУ. У вас отличное воспитание.
ЭМИЛИЯ. Мои манеры…
РАТЕНАУ. У вас отличные манеры.
ЭМИЛИЯ. Нет, я знаю, мне не хватает…
ЛЕНАУ. У вас хватает. Всего. Я бы на вашем месте…
ЭМИЛИЯ. Что?
ЛЕНАУ. Все.
РАТЕНАУ. Как хотите, а я не понимаю. Прекратили турецких поваров, хорошо, правильно, согласен: да, дорого, да, нелепо. Но тогда будем последовательны, господа, будем последовательны! Если не турецкие повара, то почему французские актрисы? Я отдаю должное, я преклоняюсь – но почему? Где принцип? Провозглашаем одно – предпочитаем другое? Да если хотите, наши женщины…
ЛЕНАУ. Наши не хуже.
РАТЕНАУ. Наши гораздо лучше! Ну в чем мы еще отстаем от Франции? Это же сущие пустяки: прическа, походка… косметика, гардероб… жестикуляция, дикция, голос… лексика, что еще? Все. Есть, вероятно, еще нюансы, но в них Ленау смыслит больше моего.
ЭМИЛИЯ. Не-на-вижу!.. «Эмилия, мне нечего больше добавить… Эмилия, я не люблю этого тона… Эмилия, займитесь же чем-нибудь, бога ради…» Спасибо, Ратенау, вы правы, и я вам этого не забуду. Что же, в самом деле? Эпоха перемен – она касается всех! В том числе и причесок, и походок. Прекрасно! Вот я и займусь чем-нибудь Бога ради. (К Ратенау.) Вы поставите мне лексику, а вы… (к Ленау)…всё остальное. В том числе и нюансы. С них и начнем. Немедленно.
Выходит.
ЛЕНАУ. Слово герцогини – приказ. А я солдат.
Идет следом.
РАТЕНАУ (один, на мотив «Без женщин жить нельзя»). Ла-ла-ла. Хороший мотивчик, когда-нибудь пригодится. А эти сейчас в Гроссенштейне.
ГЕРЦОГ и КЛЕРОН.
ЭМИЛИЯ и ЛЕНАУ.
– А что? Уютный будуар. А вам не нравится, барон?
– Ну что вы, мадам.
– А вот пощупайте батист: как первый снег, и свеж и чист!
– Прекрасно, мадам.
– А мне по временам вот так и этот снег, и этот лак, и чистота! Все хочется смять и выкинуть вон… не смейтесь, барон!
– Ну что вы, мадам!
– Идите сюда!
РАТЕНАУ (один).
Идет по дворцу, видит БАБЕТТУ.
БАБЕТТА
Ратенау подходит к ней.
РАТЕНАУ. Не спится тебе…
БАБЕТТА. Не мне одной…
РАТЕНАУ. Это верно, не одной. Хочешь скажу, о чем думаешь?
БАБЕТТА. Это я и сама знаю.
РАТЕНАУ. Действительно. Тогда скажу.
БАБЕТТА. А и скажете – ошибетесь.
РАТЕНАУ. Ни в коем случае. Ты думаешь: вот пришел главный жулик, с ним держи ухо востро.
БАБЕТТА. Ну почему же главный…
РАТЕНАУ. Ага! Но все-таки жулик…
БАБЕТТА. Ну почему же…
РАТЕНАУ. Жулик, Бабетта, жулик. Был. Но – сплыл. Хватка у твоей хозяйки… Вот бы из кого великий жулик получился! Великий!
БАБЕТТА. А получилась великая актриса. Тоже ничего.
РАТЕНАУ. Ну что ж… Можно, наверно, и так деньгу гнать. И приличную деньгу, а?
БАБЕТТА. «Деньгу»… У вас, я вижу, одно на уме.
РАТЕНАУ. Привычка, Бабетта, привычка – страшная вещь! Вот думал, накоплю сто тыщ, заживу. Накопил. Триста. А счастья нет.
БАБЕТТА. Значит, еще надо, тогда, может, будет.
РАТЕНАУ. Знаю, знаю… не в них счастье, не в них, проклятых. Ну а без них – вообще ничего. Вот спроси: кто я такой? Каждый скажет: это барон фон Ратенау. А ведь и барон, и фон, и даже Ратенау – все куплено, Бабетта. А настоящее мое имя – забыто. Как и вся моя прошлая жизнь. Прочно забыл. Не было.
БАБЕТТА. Видать, плохо жилось.
РАТЕНАУ. Хуже некуда.
БАБЕТТА. Ладно уж, «некуда». Вы-то небось тарелки по кабакам не мыли.
РАТЕНАУ. Мыть – не мыл. А вылизывал – дочиста. А теперь-то вон мои тарелки лижут. А счастья нет.
БАБЕТТА. Жениться вам надо.
РАТЕНАУ. Уже. И давно уже.
БАБЕТТА. А счастья нет.
РАТЕНАУ. Ладно-ладно. Одной-то небось тоже не сладко.
БАБЕТТА. Ничего. Зато есть что вспомнить.
РАТЕНАУ. Ну, «вспомнить…» А еще поискать?
БАБЕТТА. Да что-то никто не попадается.
РАТЕНАУ. Отчего ж не попадается? Женщина в полном соку, заметнее многих.
БАБЕТТА. Видать, плохо смотрят.
РАТЕНАУ. Смотрят-то все хорошо. Да главного не видят.
БАБЕТТА. А что же, по-вашему, главное?
РАТЕНАУ. Приданое, красавица моя, приданое. Бесприданница ты. Ну, не смешно ли, подумай? Один мешочек из этого шкафа – и завтра же тебе и кавалер, и свадьба, и любовь до гроба, а от одного-то мешочка разве убудет? И не заметит никто.
БАБЕТТА. Спокойной ночи, сударь.
РАТЕНАУ. Дура. Я, можно сказать, первый раз в жизни искренне говорю. Ведь вы же нищие! Не о себе, так хоть о ней подумай. Их, эти мешочки-то, никто и не считал.
БАБЕТТА. Спокойной ночи, я сказала.
